English
Русский
Юные медиаволонтеры журнала «Агрегатор счастья» в рамках новой рубрики Ассамблеи народов Евразии «Голоса большой Евразии» взяли интервью у режиссёра Анны Бергер.
Анна Бергер, девушка из Финляндии, изучавшая французскую литературу в Оксфордском университете и режиссуру во ВГИКе для того, чтобы однажды ее документальный фильм «Кого люблю…» взял Гран-при международного фестиваля «Флаэртиана».
Анна ответила на вопросы о документальном кино, об учёбе в Европе и России, о дальнейших планах режиссёра.
Анна, почему вы выбрали именно российский ВГИК?
Я ориентировалась на историю. Соревнование между США и СССР создало в этих странах лучшие в мире системы образования. В России до сих пор преподают люди, обучавшиеся в СССР. Я не хотела упустить эту возможность. Так моими преподавателями стали Сергей Валентинович Мирошниченко и Светлана Леонидовна Музыченко. Я хотела учиться у Мирошниченко — живого классика. Когда закончила школу, он как раз набирал мастерскую. Хотя, наверное, надо было еще пять лет назад поступать к нему, а не ехать в Англию.
Чем отличается образование в Европе и России?
В Англии учеба платная, нет мастеров. И поэтому я не могу сравнить ВГИК ни с каким другим университетом, в документалистике точно. В Англии дают список литературы и время на написание эссе. Все занятия с профессором в основном личные, могло быть и пять человек в группе. Были отдельные лекции в университете, без отчетности — бери, что нужно. Оценки были за эссе, темы которых были на экзамене. Всего два экзамена: в конце первого курса и большой, после четырех лет обучения, — самостоятельная работа, больше похожая на исследовательский труд «посиди неделю в библиотеке и прочти сто книг».
И если сравнивать такое обучение со ВГИКом, тут, конечно, намного больше сопровождения, заданий, разговоров. Благодаря системе наставничества существует огромная разница. Мастерам важна успеваемость их студентов, они вкладываются в свое дело. Такой подход — гарантия высокого качества обучения.
Что вам запомнилось из российских студенческих будней?
Мирошниченко дарил широкий спектр разных дисциплин, начиная от стандартных ВГИКовских до его авторских: операторское мастерство, режиссуру, историю, теорию и практику монтажа. Была философия, психология, логика, и многих педагогов он сам приводил в вуз, считая, что у них стоит учиться.
Сергей Валентинович сразу давал много заданий. Каждую неделю мы снимали маленькие работы, писали одно-два эссе по фильмам и классикам. А еще были «пятнички» — маленькие истории для дальнейшей съемки, например об интересных случаях прошедшей недели. Это все помогало нарабатывать опыт, видеть «по-режиссерски».
Кто ваш любимый режиссер?
Не могу выделить кого-то одного, слежу за каждым классиком и серьезным режиссером. Люблю Криса Маркера, Жана Руша, Эдгара Морена, братьев Майлз.
А из современных режиссеров кто-то впечатляет?
Вижу много интересных картин на фестивалях. Например, Джошуа Оппенхаймер очень интересный. Вернер Херцог ему помогал с фильмом «Акт убийства».
В этом году вы сняли фильм «Где мой дом?». О чем эта картина?
Если картина «Кого я люблю…», которая в прошлом году участвовала в фестивале, была моей курсовой и дебютной работой, то «Где мой дом?» — это уже мой дипломный полный метр, с которым я заканчивала ВГИК. Фильм снимался в Москве и в немецком Ганновере. Главный герой — африканский беженец из Гвинеи, перешедший границу Германии, хотя сотни людей при этом погибли. Теперь он безуспешно ищет свое место в Москве. Это история любви, которая пытается выжить в условиях постоянного поиска, разочарования от несбывшихся ожиданий и шока от настоящей жизни в Европе молодого африканца.
В чем, на ваш взгляд, особенность и преимущество документального кино?
Все зависит от режиссера, его стиля и пути. Самая большая ценность — естественность, реальность. Согласитесь, что объективной реальности нет, но существуют живая материя и люди со своими историями. Актер не притворяется, что у него есть определенный жизненный опыт. Поэтому такое кино получается интересным, ведь нет людей с одной историей.
А для чего же тогда персонажи? Раскрыть реального человека?
(кивает)
Вы этому тоже учились?
Да, учились. У нас были разные фильмы: пластический, фильм-интервью с закадровым голосом, прямое кино. Я сосредоточилась на прямом кино, где меньше интервью и больше наблюдения за жизнью людей. И в этом направлении драматургия, конечно, существует, но бывает и очень много импровизации. В таком кино меня привлекает возможность пробовать имитировать игровое кино — снимать, как люди существуют перед камерой, живут своей жизнью. И это очень интересно, ведь слова и мысли человека зачастую отличаются.
Что, как вам кажется, отличает фильмы Анны Бергер?
В обоих фильмах режиссер — персонаж фильма и участвует на равных с героями в развитии сюжета. Это формальный прием, редко встречающийся в документальном кино, но для меня он — открытие. Хочу развивать этот стиль.
А какие еще творческие планы вы перед собой ставите?
Хочу работать в России и снимать международные фильмы. Мне очень близка тема встреч культур и знакомства с «чужим», буду продолжать ее реализовывать. А вас приглашаю познакомиться поближе с моими фильмами.
Новый выпуск журнала «Агрегатор счастья»
Статью подготовила Янина Маслянская
